Утром мы приезжаем в Beşiktaş и завтракаем в отличной столовой Balkan Lokantasi, здесь за соседнем столиком собралась компания полицейских, мы берем чудный суп ezogelin (например, вот так), мы завтракаем им каждый день, кажется, это одно из самых характерных турецких блюд; пьем айран через трубочку. Рядом со столовой цементируют дорогу, я прохожу мимо квадратика свежего бетона и не могу удержаться: рисую зубочисткой сову, теперь он застынет, и в Стамбуле надолго останется моя сова. Мы плутаем по улицам, бесконечно то поднимаемся вверх, то спускаемся вниз по мостовым, я иду маленькими шажками, чтоб не уехать вниз, после вчерашнего дождя мои кеды так и не высохли, и мне кажется, что я единственная в городе босиком во вьетнамках: в отличие от Израиля, где каждый сам выбирает себе время года, в Стамбуле все определились, что у них осень, и переобулись в сапоги и тимберленды. Выходим к маленькому рынку, здесь рыбные и овощные прилавки, все рассыпано как разноцветная мозаика; поперек улицы натянуты гирлянды с ярко-красными флажками.
Мы садимся на паром, свесив ноги за борт, от воды тянет холодом; мы переплываем на азиатскую сторону. Небо заполнено волшебным персиковым светом, он окутывает весь город, и отсюда потрясающий вид на Золотой Рог, это кажется мне чем-то таким таким всеобъемлющим, что захватывает дух, от масштабов, от глубины, мне сложно выразить словами то, что дает это место, я просто смотрю на город, который становится сине-золотым от моря и заходящего солнца. Мы гуляем по Üsküdar, сейчас как раз время молитвы, мы забредаем в мечеть и сидим на скамеечке во дворе, ко мне на колени забирается котенок и сворачивается клубком, греется и согревает меня. Здесь движение и суета, но совсем нет туристов, эта часть наполнена местными жителями, они спешат, шумят, идет по своим делам, сидят на лавочках у центрального фонтана; мы останавливаемся у витрины ресторана и не отрываясь наблюдаем, как повар жарит анчоусов, он делает это так красиво, а потом делаем дурацкую и смешную фотография в уличном инфомате.
Мы снова садимся на паром и возвращаемся в Bebek, набережные снова наполнены рыбаками, один из них так грациозно держит удочку, что мне кажется, будто это уличный музыкант со смычком; мы заходим в Старбакс, и я покупаю себе кофе и - наконец! - тамблер, в котором можно менять картинки, я немедленно отправляю под стекло мои стамбульские билеты; мы садимся на скамейке у пирса, мне становится немножко прохладно из-за босых ног, и тогда к нам приходят местные уличные собаки и одна из них ложится прямо мне на ноги и становится большой лохматой грелкой. Уже совсем темно, весь город светится разноцветными огнями, а в абсолютно черном небе над Голубой мечетью медленно парят чайки, из-за ярких городских прожекторов они стали ярко-белыми и похожими на мотыльков, которые кружат вокруг лампы по вечерам, или на десятки блуждающих звезд.